Поздравляем!
«Юность Максима»
Он постоянно думал над тем, что такое счастье? Даже ночью, во сне, пытался разгадать Максим эту тайну. Потом счастье стало воплощаться в конкретные образах. Увидел паренек в своем шахтерском поселке, как в сторону города, весело перекрикиваясь, пронеслись на новеньких велосипедах пацаны, его ровесники - директорские, видимо, сынки.
А он, Максимка, шел в это время на смену - в те первые послевоенные годы всем миром восстанавливались шахты Донбасса. В их числе - их родная "Чигари" - единственная кормилица всего населения поселка.
Если признаться честно, обманул он конторский народ при поступлении на шахту - ему не хватало трех месяцев до шестнадцати. Сослался на то, что бабушка где-то положила его метрики, а где - забыла. Высокому, кряжистому юноше поверили на слово, да и рабочих рук так не хватало! А семейные дела куда как сложные: отец на фронте погиб. Одной маминой зарплаты мало - еще бабушка и сестры теперь у Максима на иждивении.
Работа работой, а мечта о счастье не оставляла юношу. Несколько недель бредил Максим велосипедом. На раму велика приладит он бахрому, сделанную из старого хромового сапога, на сверкающие никелем колеса - отражатели света. На ярко-синей раме заметно будет выделяться тусклый отблеск алюминиевого насоса. И сиденье - настоящее кожаное, поскрипывающее при езде, он покрыл бы бахромой накидки, впопыхах оставленной фрицами при отступлении.
А прокатиться на велике Максим дал бы своим дружкам Степке и Вите. Не то, что жадина бухгалтерский сын Микола: клянчишь-клянчишь полдня, а он дает его на полчасика, да и то с оговорками, предупреждениями. А потом ты должен будешь еще и отбатрачить Миколе, выполняя самые тяжелые работы, оставленные ему по дому его родителями.
Трудно было Максиму на строительных лесах шахты. Территория вокруг нее была огорожена колючей проволокой. По углам небольшие вышки, на которых дежурили военные с автоматами, время от времени за проволокой проходили солдаты с овчарками - дело в том, что наряду с обычными вербованными здесь работали и заключенные. Познакомившись с ними ближе, понял Максим, что в тюрьме сидели люди за разное, порой совсем пустяшное. С ним в паре трудился тощий от недоедания паренек лет восемнадцати. Осудили его на семь лет только за то, что в колхозе нашли у него в карманах штанов горох. Рядом с ними с таким же сроком работал бывший конторский чинуша, по пьянке убивший из пистолета подвернувшегося работягу. Чего удивляться - в тот период судили за то, что человек на 15 минут опоздал на смену.
Вербованных было большинство. Их называли вольняшками. Заключенных именовали зэками.
Несмотря на голодуху, острую нехватку самого необходимого, на поселковых "Собачевках" и "Нахаловках" жизнь била ключом. Собирались здесь воры, карманники, любители острых карточных приключений, падкие на пьянку и загулы женщины. Много было темных, подозрительных личностей без документов. Почти ежедневными драками завершались далеко за полночь эти сборища. Завтра все повторялось.
Окончательно убедившись в бесплодности своих мечтаний, Максим в качестве счастья захотел иметь простую балалайку - на трех ее струнах можно было бы многое изобразить. С такими переливами играет на балалайке чечетку или "Барыню" их поселковый самоучка Дмитрич - слушай, не наслушаешься.
Золотое время - молодые лета. Тянуло Максима на вечерницы, где ребята постарше плясали с поселковыми девицами. Но и тут закавыка вышла - кроме грубых шахтерских чуней нечего было надеть Максиму на ноги. Да и приличных брюк, рубахи не было. Бабушка с мамой как могли старались: где-то перешивали отцовское, что-то меняли на бойком толчке. Бабушка ненавязчиво поучала: на хорошую глядеть хорошо, а с умной жить хорошо. А там тоненьким стебельком поднималась сестричка. Максимка чувствовал, как хочется девчонке хоть чем-то щегольнуть!
А Максиму уже летать захотелось. Он все продумал, рассчитал. Надо окончить вечернюю школу с хорошими отметками и тогда он в каждом летном училище будет желанным гостем. Еще бы - другие пацаны по-настоящему и жизни не видели, горюшка не нюхали. А он уже управляет на километровой глубине (подумать страшно) тяжелым отбойным молотком.
Пробовал долбить угольный пласт. Бесстрашно трудился он и с ремонтниками, надежно закрепляя лаву для последующей смены. Всегда первым бросался он в воду с высокого обрыва, постоянно вызывая восхищение у юных девиц. Сесть за штурвал самолета и высоко взмыть вверх для Максима не представит трудности. Это и будет его самое большое счастье.
С этой ясной мыслью засыпал юный горняк, чтобы утром его молодые натруженные руки смогли выполнить привычное дело.
