Просто Кот, или Как кость в горле (продолжение)

Просто Кот, или Как кость в горле (первая часть)

Украв как-то ночью у соседей через открытую форточку отрезанный хвост здоровенного, килограмма на три чебака, Кот припер его, конечно же, домой и попытался съесть на ковре в гостиной. Банкет закончился тем, что одна из костей, застряв в горле, проткнула ему пищевод и трахею. Я нашел его около шести утра забившимся под кухонный уголок. Изо рта шла пена, и сам он был похож на рыбу-шар. Часть выдыхаемого воздуха через дырку поступала под кожу, и Кот надувался буквально на глазах. Было утро субботы. Ветклиника в этот день работала с полудня. Нужно было срочно принимать меры.

Ветеринарная клиника в нашем городе представляет собой большой кирпичный ангар дореволюционной постройки с бетонным полом. Посреди помещения вмонтирован станок для "лечебно-профилактических процедур с мазохистским уклоном" с крупным рогатым скотом. За хлипкой ширмочкой стоит обитый металлом стол. Это операционная. Ветеринарша-спасительница являет собой довольно упитанную молодую перепуганную девицу, к тому же из моей школы, но лет на пять помладше.

- Меня зовут Лена, и ты мне будешь помогать, - заявила она. - Крови не боишься?

- Боюсь, конечно, а что делать-то…

К этому моменту Кот заполнил собой всю спортивную сумку, в которую был посажен для транспортировки, и ее пришлось разрезать. Вколов ему во внутреннюю поверхность бедра какую-то смесь, Лена убежала готовить "операционную".

- Он сейчас вырубится, и тогда заноси, - крикнула она на бегу.

Кот не вырубался. Через пять минут укол повторили. Потом еще. Наконец через полчаса, когда Лена, по ее словам, впрыснула уже дозу для теленка, страдалец отправился-таки в царство Морфея.

Меня начало подташнивать сразу, как только она стала привязывать кошачьи лапы к столу. Ненавижу медицинские запахи. Распластав кота пузом кверху, она заставила меня держать его голову, а сама, засунув глубоко в пасть пинцет, вытащила оттуда здоровенную зазубренную костомаху.

- Этого мало. Нужно его сдуть и обязательно зашить трахею. Я буду резать, а ты держи шею. Можешь не смотреть.

Легко сказать: "Держи шею" - Кот к тому времени стал похожим на надутую резиновую перчатку, и понятие шеи было у него столь же относительно, как понятие талии у ветеринарши Лены. "Пфи-и-и-и-ить…" - легонько раздалось из Кота в тот момент, когда она сделала первый надрез. Я почувствовал дующую снизу в лицо тоненькую струю воздуха, почему-то пахнущего свежей рыбой.

- Всё, - как ни в чем не бывало произнесла Лена, - а теперь сдуваем.

И мы стали в четыре руки сгонять воздух к разрезу на горле, как будто сдували матрац на пляже. После того, как Кот стал похожим на сдувшийся шарик, началось самое интересное - ОПЕРАЦИЯ! По моим ощущениям, когда на преддипломной практике оперировали котов, Лена эту тему прогуляла. В общем, поиски трахеи превратились в поиски кадыка у женской сборной по гимнастике. Если б не моя смекалка, искали бы до сих пор. "Мылом, - говорю, - помажь: где пузыри будут, там и дырка". А потом вдруг вспомнил, как у Булгакова о трахеотомии читал. "Режь, - говорю, - глубже".

Нашла…

Кот в этот момент, не знаю с чего, начал приходить в себя и метаться на операционном столе, укусил Лену, умудрился освободить задние лапы и снес ими на пол все инструменты. Затем изодрал мне все руки и попытался встать. Несгибаемая и необъятная женщина-ветеринар, оттолкнув меня, грудью придавила к столу беснующегося Кота и всадила ему еще снотворного. Или святой воды, не помню, потому что мне стало плохо…

Той же ночью Кот получил от жены прозвище Черч - в честь приснопамятного котика из произведения "Кладбище домашних животных" Стивена Кинга. Часа в три ночи несущаяся сломя голову и ноги в туалет супружница была встречена ковыляющим, пошатывающимся на негнущихся ногах шарообразным существом, издающим булькающе-каркающие звуки. Начали отпускать лекарства, и Коту приспичило поесть. Пожрав, он забрался к нам на кровать и принялся вылизывать мне руки. Впервые за всю новейшую историю нашей семьи!

Подозреваю, что это было проявление благодарности. Немигающие глаза его при этом были широко открыты и на них были видны прилипшие волоски и кусочки мусора. "Каждый человек сеет, что умеет, и пожинает плоды…"

Надуваться Кот потом, конечно, постепенно перестал, но мяукать так и не научился. А тот злополучный рыбий хвост он на следующий день-таки нашел и доел, для него это было делом принципа. Ибо путь воина - это путь смерти.

Семен Погожин.